Павел Россиев: где быть первому музею на Черноморском побережье

В 2005 году я впервые ознакомилась с архивом моего деда Николая Владимировича Штейпа. В первую очередь это были книги о Сочи начала ХХ века. Большой интерес у меня вызвал дорожник экскурсий по горам и ущельям Сочинского района «Сочи и его окрестности, изданный в С.-Петербурге в 1911 году. В самом конце книги был вклеен очерк П.Россиева «У Черного моря» (к истории покорения Кавказа в 1838 году). Кроме того, в архиве деда я нашла доклад Павла Амплиевича Россиева «О необходимости создания музея (или музеев) Побережья и где  быть первому из них», опубликованный в трудах съезда деятелей Черноморского побережья Кавказа, во втором томе. Этот съезд состоялся в ноябре 1913 году и был приурочен к выставке «Русская Ривьера» в С.-Петербурге. Мой дед, будучи студентом Петровской академии, посетил ту выставку, тем более что он собирал в горах Красной поляны экспонаты к этой выставке.    
                                                                                      Е.К. Геращенко
Доклад Россиева «О необходимости создания музея (или музеев) Побережья и где быть первому  из них».
Павел Амплиевич Россиев, литератор и общественный деятель. Публиковался во многих изданиях. Его статьи печатались в знаменитом  словаре Брокгауза и Эфрона, в «Ежегоднике Императорских театров». Он редактировал газету «Черноморский край», печатался в газетах «Новое слово», «Сочинский листок», в журнале «Природа и люди», интересовался историей Черноморского побережья, ратовал за создание в Сочи географо-исторического музея, содействовал торговле книгами для народа. В Сочи П.А.Россиев состоял директором Тюремного комитета. По его инициативе в апреле 1913 года был впервые   отмечен юбилей города  – 75-летие со дня основания. 

 Доклад П.А.Россиева дается в оригинале по материалам съезда деятелей Черноморского побережья Кавказа, том второй. С-Петербург, 1914г.
Если 40 лет тому назад идея местных музеев, успешно осуществляемая во Франции с легкой руки E. Groult,  в России не встретила во многих сочувствия, если в те времена выражали опасение, привлекая к себе коллекции, местные музеи будут, таким образом, отвлекать их от музеев столичных, а вместе с тем, при удаленности таких музеев от университетских центров, собранное осталось бы без научной обработки, – то в настоящее время подобным противодействиям и опасениям не находится места.
Всеволод Перфильевич Коховский (1835–1891) недаром отстаивал бытие местных музеев: уже в начале 1870-х годов в далеком глухом сибирском городке появляется скромный, но беззаветно преданный науке провизор Николай Михайлович Мартьянов и создает тот Минусински музей, которым гордятся  Сибирь и вся Россия, и который пользуется уважением ученого мира, как Европы, так и Америки. В самом деле, соединяя в себе круг естественных знаний с историей и фольклором, он служит дополнением университетских кафедр, кабинетов и вообще подсобных учреждений и, будучи доступным всякому, нагляднее и шире раскрывает естественно исторические памятники и накопления данной местности, чем школа. Едва ли Минусинский музей послужил кому-либо или чему-либо в ущерб и, думается нам, вполне доказал, что никакая даль не может послужить препятствием для тружеников науки, готовых работать всюду. Таких музеев, как Минусинский, вообще мало. А о том, что они полезны и крайне необходимы, надо ли говорить?
Между тем Черноморское побережье, в частности – Черноморская губерния, не имеет совершенно учреждения, которое хотя бы отчасти напоминало светоч Минусинска. Подобно южной долине Енисея, когда к ней подошел незабвенный Мартьянов, Черноморская губерния представляет собою богатейшую сокровищницу, лишь немногим из нас ведомую. Всякий провинциальный музей есть более или менее фокус, сосредоточивающий по возможности  все о данной местности… или должен быть таковым.
Создание местного (Черноморско-Кавказского) музея необходимо со многих точек зрения, ибо он есть не только собиратель, но и охранитель и сберегатель исчезающих памятников старины, быта, природы – в ее флоре, фауне и т.п.
Возникает вопрос: где быть музею? Конечно, было бы очень приятно, если бы все города (посады) и местечки Черноморской губернии обзавелись своими музеями, но это – pium desiderium, и на первых порах можно желать лишь одного местного музея, конечно – в наиболее подходящем месте. Таким, по нашему мнению, является Сочи. Может быть, не одно место Черноморской губернии не привлекает к себе столько людей, как именно Сочи. «Очень интересным» называет его видный английский писатель наших дней Stephen Graham  в своей книге: «A vaqabond in the Caucasus ((стр. 305). Это «Канн Лазурного берега», говорит французский ученый Е.А.Мартель.
Почему Сочи  очень интересно? Почему это русский Канн?  Ответы на эти вопросы мы находим у наших ученых. «Западное Закавказье отличается от всех других присредиземноморских стран удивительно роскошным развитием растительности» (Г.И. Танфильев, «Распределение растений», изд. Брокгауз-Ефрон, стр. 401). Тут имеется в виду Сочи. А у профессора А.Н. Краснова читаем в статье «Отголоски тропиков на Черноморском Побережье»: «особенно привлекают к себе округа Сочинский и Туапсинский, так как здесь климат отличается  особенной мягкостью, нет почти малярии и злостной кавказской лихорадки, лето не измучивает влажною тропической жарою, как в Батуме и, вместе с тем, зима теплее, чем на южном берегу Крыма». (Живописная Россия», 1901, №18). Если к этому прибавить, что Сочи свободно от влияния страшного «бора», что город занимает центральное положение  и гораздо ближе, чем Новороссийск, к многопосещаемым Хосте, Адлеру, Красной Поляне, Гаграм и др., что он со своими окрестностями дает иллюзию Швейцарии и Далмации, и даже (по своей растительности) Явы и Цейлона (профессор А.Н. Краснов, op. cit.), и что, наконец, возможно оправдание слухов о возведении его на степень губернского города, – если все это принять во внимание, что на местный музей больше других мест имеет право  Сочи.
И существование этой идеи возможно и легко при дружной, совместной работе правительства, местного городского управления и культурных сил общества. Музей необходим для лучшего, более глубокого и всестороннего познания Побережья, этой драгоценной жемчужины; музей необходим для развивающихся школ Побережья, вообще для самопознания нашего; необходим как культурный светоч.
Недостаточная охрана памятников природы влекла к уничтожению их, к их бесследному исчезновению. Кто укажет, куда девались и где стояли так называвшиеся кунацкие (священные) деревья, под сень которых происходили исторические советы горцев? Где те плиты с черкесскими и арабскими надписями, какие еще недавно попадались на глаза при дорогах? Кто зарисовал и сохранил вид былого сочинского укрепления? Кого интересует местный фольклор? К кому, куда нести ценный исторический предмет, раритет и т.п., дабы они были сохранены навсегда в надежном месте для потомков? Погибшего не вернуть, и можно составить только приблизительное понятие, например, о самшитовых рощах по незначительным остаткам их <…>
А Черноморская губерния стоит музея, который в русском Канне (Сочи) мог бы и развиваться вполне нормально и здорово, с чем, позволю себе надеяться, может быть согласится съезд почтенных деятелей Черноморского побережья, на обсуждение  которого и имею честь представить сей доклад.
Павел Амплиевич Россиев
Сочи.
От редакции:  Свой жизненный путь Россиев Павел Амплиевич закончил трагически 12 октября 1920 года. В сентябре 1920 года он был арестован  в Сочи по обвинению в редактировании статей контрреволюционного характера и приговорён к высшей мере наказания – расстрелу КЧЧК (Коллегией Черноморской чрезвычайной комиссии).  Реабилитирован  на основании Закона РСФСР от 18.10.1991 года. Его имя и фамилия запечатлены на памятном монументе жертвам политических репрессий 1920 — 1950 гг. в городе Сочи.